Мебель. Всё о мебели. Большой выбор мебели.

"Вход в пустоту" снят будто бы с точки зрения умирающей и ищущей приюта для реинкарнации души. Юный герой Оскар (Натаниэль Браун), лица которого благодаря "субъективной камере" мы практически не видим, тонкий дилер и джанки. Умирает он в клубном сортире, обняв унитаз, сквозь который никакого волшебного трипа в глубины подсознания, будто в фильме "На игле", не предвидится. А будут сентиментальные флешбэки про двух разлученных сироток, брата и сестру. Метания камеры (впечатляющая труд оператора Бенуа Деби) над кислотно-неоновыми огнями Токио. И фрейдистское ныряние во всякие дырки - от пулевого отверстия до канализационного стока, пока что не наступит генитальный катарсис с обещанием перерождения. Суконными словами эту УЗИ-гинекологию, когда зритель должен, видимо, почувствовать себя яйцеклеткой в фаллопиевых трубах, не передать. Сюжета в сущности никак нет. Есть какой-то намек на чересчур сильную привязанность Оскара к сестре Линде (Пас де ла Уэрта), которая развлекает себя тем, что работает стриптизеркой в клубе, порой вместе с боссом беря работу на дом. Кушать связь с матерью приятеля, который, собственно, и подставил Оскара под пулю. От мала до велика остальное - попытка показать ощущения после смерти.

Главное недоумение прошлогодних Канн - "Вход в пустоту" Гаспара Ноэ - после путешествия по фестивалям и перемонтажа докатилось до проката в трех странах. Франция, понятно, выпускает "Вход в пустоту" будто страна-производитель. В Японии фильм снимался. А вот Россия попросту демонстрирует широту своих взглядов. В конце концов, лучше одинешенек раз увидеть, чем сто раз услышать. Тем более что услышать можно было о том, что это кино будущего, сегодняшнее авангардное искусство, в котором новаторство просто зашкаливает, потому народ его не понимает. Однако в наше пора, стирающее границы между многими понятиями, в особенности в искусстве, авангард от арьергарда отличить непросто. Вот, скажем, недосуг модное слово "психоделический" сегодня явно произносится с иронией и отдано на растерзание подросткам. Прогрессивная хаус-музыка, которой пророчили сделаться заменой всем прочим "звукам му", стала попросту бездарным умц-умц, которое бренчит из внедорожников всяческих гопников. А томики Кастанеды и "Тибетскую книгу мертвых", экранизацией которой весьма условно можно назвать фильм Ноэ, приличнее запихнуть в беспросветный уголок книжного шкафа.

Попытка, спору никак нет, смелая. Но если автор неплохо изучил проблема, то какая же тоска смертная (извините за каламбур) нам всем уготована! Душа бьется, будто муха в банке, в подростковых эротических муках. Стробоскоп назойливо мигает. Огни сияют яркими красками, без полутонов. Низкие частоты раздражающе пульсируют. Бога никак нет. Нет в этом и ничего нового по сравнению, скажем, с культовым и тоже будет унылым "Жидким небом" Славы Цукермана. Впрочем, поклонники Ноэ поминают всуе "Космическую одиссею", правильнее, ту часть фильма Кубрика, которая называется "За пределами бесконечности". Однако Ноэ совсем не Кубрик. Еще после скандальной "Необратимости", где долго насиловали Монику Беллуччи, было ясно, что он нормальный прохиндей, умело сервирующий дебош для просвещенной публики. Неудивительно, что собственно он, а не сраженный недавно инсультом Тинто Брасс снимает сейчас порнофильм в 3D.